Книга 125 лет кинодраматургии. От братьев Люмьер до братьев Нолан - Камилл Ахметов

Из фильма Дрейера реплика о «смотрителях покойных», как и большая часть текста пьесы, удалена, так что в финале мы видим настоящее воскрешение. На лице Йоханнеса появляется очень мягкий свет из отдельного источника. Вообще, весь фильм решен в очень мягком светотональном рисунке, но свет в нем очень важен; Дрейер использовал более 20 источников света в кадре. Марен улыбается, ее лицо тоже светлеет – мы видим, что девочка не просто верит в воскрешение матери, а абсолютно убеждена в том, что она должна воскреснуть, и ждет, когда наконец дядя Йоханнес займется делом… Сцена воскрешения решена так, как, видимо, и должны на самом деле воскресать умершие люди, если бы они и вправду воскресали, – после почти незаметного движения рук; когда же открываются глаза Ингер, ее лицо тоже светлеет.

Исключительно экономен, минималистичен в своих знаковых фильмах «Дневник сельского священника» (1951) по одноименному роману Жоржа Бернаноса и «Приговоренный к смерти бежал, или Дух веет, где хочет» (1956) по мемуарам Андре Девиньи «Приговоренный к смерти бежал» французский режиссер Робер Брессон.

Герой фильма «Дневник сельского священника» получил свой первый приход, но, несмотря на все благие намерения, так и не смог повести за собой прихожан в силу собственной душевной и физической немощи. Это фильм о том, что веры, намерений и желаний недостаточно для спасения. Фильм решен в самой простой линейной композиции, события следуют одно за другим, главный герой постоянно присутствует на экране.

Фильм «Приговоренный к смерти бежал, или Дух веет, где хочет» очень похож на «Дневник сельского священника» – он тоже решен в формате линейной драматургии (если не считать документального пролога). Съемки проходили в реальной тюрьме Монлюк, из которой бежал автор книги, Андре Девиньи. Списанный с реального Девиньи, герой картины, французский офицер Фонтен (Франсуа Летерье), использует все силы для того, чтобы на ходу разработать и осуществить практически безнадежный план побега из немецкой тюрьмы, хотя буквально каждый его день может стать последним. Работа Фонтена заключается в том, чтобы каждый день расширять «окно возможностей» хотя бы на миллиметр: ему нужно научиться открывать наручники, украсть ложку, сделать из нее стамеску, выходить из камеры, делать веревки и крюки (Девиньи был консультантом и одолжил Летерье на время съемок свои подлинные веревки и крюки).

Перед побегом в камеру к Фонтену подсаживают еще одного заключенного, Жоста. Он может оказаться шпиком. Убить его или бежать вместе с ним? Во время побега Фонтену приходится убить часового, но эту сцену Брессон нам не показывает – мы видим, как Фонтен спускается по веревке, выжидает момент, когда звуки поезда смогут заглушить крик часового, по-кошачьи прыгает за угол, возвращается, помогает спуститься Жосту, и только после этого нам показывают силуэт мертвого часового. Таким образом, этот фильм – о добродетели усердия и терпения, которые ведут к спасению.

Шведский режиссер Ингмар Бергман, один из крупнейших кинематографистов XX века, пришел к фильмам описываемого периода, которые можно отнести к притчевому кино, – «Седьмая печать» (1957) и «Девичий источник» (1960) на втором десятке лет своей работы в театре и кино. Главная тема обоих фильмов – кризис религии и поиск истины. Для Бергмана было исключительно важно абсолютно точно донести до зрителя именно то, что он хотел, поэтому режиссер почти всегда сам был сценаристом или соавтором сценариев своих фильмов. Оба фильма построены на основе линейной драматургической структуры с параллельным повествованием. Важная особенность фильмов Бергмана – он не объясняет и не комментирует то, что видит зритель, и тем более не делает за него никаких выводов. Бергман задает вопросы, ответы же зритель должен найти сам.

Широко известно, что исходную идею «Седьмой печати» – шахматную партию между рыцарем Антониусом Блоком, которого играет Макс фон Сюдов (в будущем – один из любимых актеров Бергмана), и Смертью (Бенгт Экерут) – Бергман позаимствовал из шведской фрески XV века «Смерть, играющая в шахматы». Также существует мнение, что фильм придуман и снят под влиянием картин Карла Теодора Дрейера «Страсти Жанны д’Арк» и «День гнева», на что указывает тема охоты на ведьм и казни на костре, и фильмов Акиры Куросавы «Расёмон» (1950) и «Семь самураев» (1954), с которыми «Седьмую печать» роднят и преимущественно натурные съемки, и жесткий светотеневой рисунок, и тема неопределенности фильма «Расёмон», и драматургическая структура «Семи самураев», которая начинается с подбора команды и кончается смертью большей части этой команды.

В первой сцене фильма два человека неподвижно лежат на мрачном предутреннем берегу – это Антониус Блок и его оруженосец Йонс, которого играет другой любимый актер Бергмана, Гуннар Бьёрнстранд. Глаза рыцаря открыты, он сжимает в руке меч. Йонс кажется мертвым, так крепко он спит. Антониус Блок умывается морской водой и пытается сотворить молитву, но его выдают глаза – ему не до благочестивых мыслей, он глубоко уязвлен сомнениями. Появление Смерти для него – неожиданный шанс на склоне лет (фон Сюдову в период съемок было 27 лет) узнать правду об устройстве мира, раз и навсегда решить для себя вечные вопросы. «Я хочу познанья! Не веры, не предположений, но познанья! – позже скажет он Смерти, притворившейся священником в исповедальне. – Я хочу, чтобы бог протянул мне свою руку, открыл мне свое лицо и заговорил со мною… Нельзя жить перед лицом смерти, сознавая, что все на свете – ничто… Мы создаем образ собственного страха, и этот образ называем богом».

Шахматная партия, если ее играть не по правилам – постоянно прерываясь, переходя с места на место, выведывая ходы противника, жульничая и отвлекая друг друга, – может быть весьма интересным зрелищем. На фоне этой партии Антониус Блок и его оруженосец Йонс, вернувшиеся из длительного крестового похода, идут по краю, опустошенному Черной смертью – бубонной чумой, постепенно формируя из встреченных ими людей маленький отряд и продвигаясь к замку рыцаря.

Но, похоже, что только Смерть дожидается рыцаря – она подглядывает за ним и из пустых глазниц высохшего трупа, который странники находят на дороге, и из жутких атрибутов, которые несут участники безнадежного крестного хода, и из смешной маски, в которой насмехаются над Смертью бродячие артисты. Даже в глазах сумасшедшей приговоренной к костру немой, которой, как утверждают монахи, овладел сам дьявол, рыцарь не видит ничего. Похоже, что «по ту сторону» нет ни бога, ни дьявола.

Ход событий, неотвратимо ведущий всю группу странников к Смерти, дает сбой только в одном месте – когда разочарованный Антониус Блок находит свое предназначение в том, чтобы спасти от Смерти семью бродячих артистов. Что это за семья? Актера, которого играет хорошо известный в Швеции Нильс Поппе, зовут Юф. Его жена – Биби Андерссон, одна из любимых актрис Бергмана, – Миа. Юф и Миа – это Иосиф и Мария, и у них очаровательный младенец – мальчик. Достаточно, чтобы понять, что рыцарь спасает не кого-нибудь, а Святое семейство? Ранним утром, уходя прочь от рыцарского замка, Юф и Миа видят, как Смерть уводит за собой группу странников в классической «Пляске смерти». Все тщетно, и впереди только Смерть. Или нет? Окончательного ответа на проклятые вопросы Бергман не дает, это не в его манере.